06.02.2004
Выставки

Астраханский визионер
[Ольга Фролова]

В Русском музее (Корпус Бенуа) проходит выставка работ Бориса Кустодиева, посвященная 125-летию со дня его рождения. Среди около 350 произведений - не только знаменитая череда купчих и масленичных гуляк, но и менее известные широкой публике работы художника из нескольких музеев России.
"Единственный сюжет моих картин - это радость жизни" - говорил Кустодиев. Художник, создавший свой, особый мир, куда не было допуска ни бедам-несчастьям, ни плохой погоде. Маленький провинциальный городок где-то на Волге, немного похожий на родную Астрахань - такие же яркие краски зелени в знойный полдень и спелые фрукты. Только зелень ярче, и фрукты спелее. Там дородные купчихи пьют чай из огромных самоваров, растут яблоки, краснее которых не бывает, и пекут бублики - самые аппетитные на всем белом свете. Желанная страна Муравия, где не нужно прясть, ткать и работать, а все, что позволяется делать - это заниматься благостным ничегонеделаньем. В этот безмятежном мире живут и реальные персонажи: жена художника, его дети, да и сам Кустодиев, не удержавшийся от соблазна вписать свой портрет в галерею счастливых обладателей гражданства в этой райской стране, находящейся где-то очень далеко от большого мира. Так далеко, что ни шум революции, ни выстрелы, вовсю пускаемые в лоб кустодиевским героям на "большой земле", не дошли до этого маленького мира. Не узнали там и о страшной болезни художника, на десять последних лет жизни лет приковавшей его к креслу, ни о голоде, бушевавшем в Петрограде в то время, когда знаменитая Купчиха вальяжно распивала чай на балконе. И даже о том, что создатель и Бог этого мира, художник Борис Кустодиев, ради прокорма семьи рисовал революционные плакаты и портреты Ленина на почтовой бумаге, брал заказы на изображение "Праздника на площади Урицкого в честь открытия конгресса III коммунистического интернационала" и "Большевика", водружающего красное знамя на крыше здания. Только вот взгляд у большевика уж очень страшный, и гипертрофированное знамя напоминает не то язык Змея Горыныча, не то - кровавую реку. В "большом мире" художник не схалтурил. Но и своим не стал. Так и стоит особняком, поющий вечную песнь во славу пышущей красотой и здоровьем "Русской Венеры".