18.12.2003
Выставки

Прошитая любовь
[Елена Невердовская]

Все из синтепона: Михаил Боярский с глазками-буравчиками играет на средневековой лютне, Василий Ливанов в английских бриджах придерживает свой велосипед, то ли Юрский, то ли Шварц, то ли сам Маршак в растерянности сидит на железной койке, нацепив на правую ступню перчатку с левой руки. "Наверное, как влюбленная Ахматова", - подумает просвещенная бабушка. "Точно сеянный-рассеянный с улицы Бассейной", - громко выкрикнет ее внучок.
Причем здесь Ахматова? Знающий - догадается. Но почему все из синтепона? Разве только потому, что это самый современный материал для текстильных кукол? Мягкий, податливый, напоминающий живую плоть. Превращенный обычными колготками в нечто, удивительно напоминающее тело. Значит, дело в куклах из синтепона. Причем тут они? Притом: бабушка и внук, папа, мама и дети, а также художники, дизайнеры, драматурги, архитекторы, интерьерщики, визажисты, искусствоведы, научные работники, инженеры - все пришли или обязательно придут посмотреть на выставку кукол московской художницы Ольги Андриановой "Формула любви". Почему же обязательно? Очень просто, - потому что это первая выставка московского кукольника в Петербурге.
Куклы - это модно, только в Питере пока этого еще не знают. Во всем мире кукольный бум начался несколько десятилетий назад. Кукольные галереи и магазины, выставки и салоны, художники-кукольники и коллекционеры, школы кукольного дизайна и специализированные издания. Мода на текстиль сменяется всеобщим увлечением фарфором и пластиком, потом возвращается с изобретением новых технологий и материалов. В начале 1990-х кукольный бум докатился до Москвы и подчинил ее новой моде. В фаворитах - образцы "бюргерского вкуса", дамское рукоделье, преизбыток декоративизма. Скульптуры из "мягких тканей" украшают витрины магазинов, гостиные бизнесменов, заполоняют жилые пространства настоящих ценителей жанра. Московские художники становятся членами престижных зарубежных союзов и международных ассоциаций кукольников. Одним из признанных на международной "кукольной сцене" авторов и является Ольга Андрианова, представившая в Петербургском музее игрушек свою "Формулу любви".
Итак, руку мастера направляет любовь. К чему или к кому? Во-первых, к материалу - воздушному синтепону, из которого так легко вылепляются головки и ручки с пальчиками, к тонким прозрачным колготкам, имитирующим кожу, кружевам и бархату, шелку и драпу, в которые одеваются маленькие тщедушные тельца. Во-вторых, к персонажам - Дон Кихоту и Плюшкину, Мюнхгаузену и Дюймовочке, Карасю-идеалисту и очкастой толстой жабе. В-третьих, любви к окружающим. Художник-кукольник Ольга Андрианова считает, что придумывать и создавать кукол - значит общаться с окружающими, пытаться посредством кукол рассказывать о том, сколько в каждом человеке светлого, неповторимого, значительного. Собственно, с любви к окружающим все и началось. Ольга Андрианова, архитектор и сотрудник конструкторского бюро, как-то раз решила сделать куклу-портрет одного из коллег. Дальше - больше, скоро все знакомые архитекторы обзавелись тряпочными двойниками, "тряпсонажами", как обзывает свои создания сама художница. Реальный ли, литературный тряпсонаж отличается добродушным нравом, чувством юмора. Наверняка, он склонен без питерского высокомерья иронизировать над нами и собой, с московским добродушием прощать себе и нам все "глупости и мелкие злодейства". Что и говорить, текстильная кукла Андриановой - не железный феликс и не фарфоровый болванчик. Несгибаемых и своих в холодном Петербурге предостаточно. Кукол же с мягким нравом и легким характером (как и людей) - днем с огнем не сыскать.