Уровень искусства в крови - Елена Невердовская

22.02.2005
Актуальное искусство

Уровень искусства в крови
[Елена Невердовская]

Почтальон Шеваль. Идеальный дворец В Дюссельдорфе открылась выставка "В опьянении искусства – Дюбюффе и Art Brut". Впервые сопоставлены произведения всемирно известного французского художника с работами психически неполноценных людей, аутсайдеров, маргиналов, детей. Жан Дюбюффе (1901 – 1985) не только вычленил необычное художественное явление, во многих смыслах противостоящее Высокой Культуре, не только дал ему определение, но и собрал большую коллекцию произведений Art Brut.
При жизни художника это сопоставление было невозможно, после смерти долгое время велись дискуссии, не будет ли одновременная презентация работ профессионального художника и спонтанных экспликаций аутодидактов и сумасшедших дискриминацией культуры. Самодовольство высоколобых потерпело поражение – к счастью для зрителей. Результат – экспозиция в museum kunst palаst – дает возможность увидеть около 80 живописных, графических и скульптурных произведений Жана Дюбюффе, более 50 работ Art Brut из личной коллекции художника, рисунки пациентов Гейдельбергской психиатрической клиники из собрания врача и историка искусства Ганса Принцхорна, экспонаты из Коллекции Art Brut, Лозанна, Швейцария.
Выставка будет открыта до 29 мая. После этого показ пройдет в Лозанне (Швейцария), затем в Музее современного искусства Метрополь (Лилль, Франция).

Всегда есть какие-то ожидания. От премьеры, выставки, книги. Есть надежда, по крайней мере. У профессионала - на интерес, на прибавку информации, у праздного человека - на удачную расправу с пустым временем, на удовольствие. И так далее. Но вряд ли сегодня кто-то предполагает вмешательство искусства в свою жизнь. Художник – это всего лишь профессия. Обыденная работа. Это деньги истраченные и заработанные. Это успех. Спрос и предложение. Рынок.
А вот теперь откажитесь от этой установки и поверьте.

Магд Джилл, Без названия Я уже не сентиментальна, не романтична и не чувствительна. Я прихожу на выставку, ожидая, по крайней мере, новой информации. В лучшем случае – наслаждения для глаза и для ума. Так было и перед тем, как я пошла на открытие экспозиции "В опьянении искусства – Дюбюффе и Art Brut". Я знала, что есть такое модное понятие, и знала, как принято его трактовать. Было время, когда ХЖ и все интеллектуалы от современного искусства были увлечены этой темой и иллюстрировали свои терминологически перенасыщенные статьи болезненными почеркушками умалишенных. Психически неполноценное как раз в тему – все современное искусство представляет собой культивирование фетишизма: в счастливый для своего кошелька или для своего честолюбия момент художник натыкается на идею. Неимоверными усилиями воли он превращает ее в навязчивую – иначе и не продать свое искусство на рынке, отказываясь при этом от развития, от поисков, прозрений, собственно, от искусства. Только у клинически больных выходит все это как-то более естественно. Но уже во время вступительной речи куратора понятие Art Brut было скорректировано: стало ясно, что определение объединяет и художественные опыты неполноценных людей и творчество аутодидактов (самоучек), маргиналов, аутсайдеров, либо по своей воле, либо в силу какой-то внешней причины, отделившихся от общества, а также искусство визионеров-мистиков и художников, не желающих принимать участие во всей потребительской суете выставок-торгов-биеннале.
Мне было, правда, интересно. Синяя стена с развешанными на ней картинами Жана Дюбюффе была, по замыслу авторов развески, позвоночником экспозиции. Сравнивать картины французского мэтра с искусством маргиналов, детей и сумасшедших было, правда, легко и увлекательно. Как искать скрытые цитаты в японских романах. Но первый темный зал стал самой большой неожиданностью. Кончилась игра.

Идеальный дворец Почтальона Шеваля

Белый замок посередине комнаты был не реальнее сна. Подвижность, текучесть образа усиливали видеопроекции на четырех стенах. Кружилась голова от одновременного присутствия внутри темных коридоров дворца и снаружи, среди узорчатых колонн, каменных птиц, ваз, пальм и ангелов. Кружилась голова от невозможности такой архитектуры. Это же мог быть только сон.
Это и был сон, точнее мечта почтальона Шеваля (1836 – 1924) из крошечной французской деревни. В течение 10 лет он разносил письма и думал об Идеальном дворце. Однажды во время своего ежедневного 32-километрового пути ему пришла в голову мысль, что он может и сам свой дворец построить. 30 лет он во время обхода собирал камни и в свободное время работал над реализацией идеи – каменщик, архитектор и визионер. Под землей он прорыл лабиринт, в скалах выдолбил пещеры. На стенах, крышах Дворца Фердинанда Шеваля встретились исторические персонажи и диковинные звери, аллегории добродетелей и сказочные герои. На множестве камней были выгравированы моралистические сентенции.

"Il faut tenter de vivre…"
После этого только и остается, что процитировать Кортасара, который в свою очередь цитировал кого-то по-французски. "Надо попытаться жить", что-то сделать сопоставимое, выучить испанский, прочитать все книги, снять кино, стать, быть…
Смотреть дальше на искусство "Art Brut" было уже почти невозможно. Взгляд скользил по живописи и графической вязи, пробегал чужие биографии, задерживался только на архитектуре Art Brut: апокалипсическая Башня Эбен-Эцер бельгийца Робера Жарке, жестяная карусель немого Маленького Пьера, Дом Девочки в канадской глуши.

На выходе из музея взгляд уперся в надпись "Persil". Как можно дальше жить?


	22.02.2005 Актуальное искусство Уровень искусства в крови [Елена Невердовская] В Дюссельдорфе открылась выставка "В опьянении искусства – Дюбюффе и Art Brut". Впервые сопоставлены произведения всемирно известного французского художника с работами психически неполноценных людей, аутсайдеров, маргиналов, детей. Жан Дюбюффе (1901 – 1985) не только вычленил необычное художественное явление, во многих смыслах противостоящее Высокой Культуре, не только дал ему определение, но и собрал большую коллекцию произведений Art Brut. При жизни художника это сопоставление было невозможно, после смерти долгое время велись дискуссии, не будет ли одновременная презентация работ профессионального художника и спонтанных экспликаций аутодидактов и сумасшедших дискриминацией культуры. Самодовольство высоколобых потерпело поражение – к счастью для зрителей. Результат – экспозиция в museum kunst palаst – дает возможность увидеть около 80 живописных, графических и скульптурных произведений Жана Дюбюффе, более 50 работ Art Brut из личной коллекции художника, рисунки пациентов Гейдельбергской психиатрической клиники из собрания врача и историка искусства Ганса Принцхорна, экспонаты из Коллекции Art Brut, Лозанна, Швейцария. Выставка будет открыта до 29 мая. После этого показ пройдет в Лозанне (Швейцария), затем в Музее современного искусства Метрополь (Лилль, Франция). Всегда есть какие-то ожидания. От премьеры, выставки, книги. Есть надежда, по крайней мере. У профессионала - на интерес, на прибавку информации, у праздного человека - на удачную расправу с пустым временем, на удовольствие. И так далее. Но вряд ли сегодня кто-то предполагает вмешательство искусства в свою жизнь. Художник – это всего лишь профессия. Обыденная работа. Это деньги истраченные и заработанные. Это успех. Спрос и предложение. Рынок. А вот теперь откажитесь от этой установки и поверьте. Я уже не сентиментальна, не романтична и не чувствительна. Я прихожу на выставку, ожидая, по крайней мере, новой информации. В лучшем случае – наслаждения для глаза и для ума. Так было и перед тем, как я пошла на открытие экспозиции "В опьянении искусства – Дюбюффе и Art Brut". Я знала, что есть такое модное понятие, и знала, как принято его трактовать. Было время, когда ХЖ и все интеллектуалы от современного искусства были увлечены этой темой и иллюстрировали свои терминологически перенасыщенные статьи болезненными почеркушками умалишенных. Психически неполноценное как раз в тему – все современное искусство представляет собой культивирование фетишизма: в счастливый для своего кошелька или для своего честолюбия момент художник натыкается на идею. Неимоверными усилиями воли он превращает ее в навязчивую – иначе и не продать свое искусство на рынке, отказываясь при этом от развития, от поисков, прозрений, собственно, от искусства. Только у клинически больных выходит все это как-то более естественно. Но уже во время вступительной речи куратора понятие Art Brut было скорректировано: стало ясно, что определение объединяет и художественные опыты неполноценных людей и творчество аутодидактов (самоучек), маргиналов, аутсайдеров, либо по своей воле, либо в силу какой-то внешней причины, отделившихся от общества, а также искусство визионеров-мистиков и художников, не желающих принимать участие во всей потребительской суете выставок-торгов-биеннале. Мне было, правда, интересно. Синяя стена с развешанными на ней картинами Жана Дюбюффе была, по замыслу авторов развески, позвоночником экспозиции. Сравнивать картины французского мэтра с искусством маргиналов, детей и сумасшедших было, правда, легко и увлекательно. Как искать скрытые цитаты в японских романах. Но первый темный зал стал самой большой неожиданностью. Кончилась игра. Идеальный дворец Почтальона Шеваля Белый замок посередине комнаты был не реальнее сна. Подвижность, текучесть образа усиливали видеопроекции на четырех стенах. Кружилась голова от одновременного присутствия внутри темных коридоров дворца и снаружи, среди узорчатых колонн, каменных птиц, ваз, пальм и ангелов. Кружилась голова от невозможности такой архитектуры. Это же мог быть только сон. Это и был сон, точнее мечта почтальона Шеваля (1836 – 1924) из крошечной французской деревни. В течение 10 лет он разносил письма и думал об Идеальном дворце. Однажды во время своего ежедневного 32-километрового пути ему пришла в голову мысль, что он может и сам свой дворец построить. 30 лет он во время обхода собирал камни и в свободное время работал над реализацией идеи – каменщик, архитектор и визионер. Под землей он прорыл лабиринт, в скалах выдолбил пещеры. На стенах, крышах Дворца Фердинанда Шеваля встретились исторические персонажи и диковинные звери, аллегории добродетелей и сказочные герои. На множестве камней были выгравированы моралистические сентенции. "Il faut tenter de vivre…" После этого только и остается, что процитировать Кортасара, который в свою очередь цитировал кого-то по-французски. "Надо попытаться жить", что-то сделать сопоставимое, выучить испанский, прочитать все книги, снять кино, стать, быть… Смотреть дальше на искусство "Art Brut" было уже почти невозможно. Взгляд скользил по живописи и графической вязи, пробегал чужие биографии, задерживался только на архитектуре Art Brut: апокалипсическая Башня Эбен-Эцер бельгийца Робера Жарке, жестяная карусель немого Маленького Пьера, Дом Девочки в канадской глуши. На выходе из музея взгляд уперся в надпись "Persil". Как можно дальше жить?


ARTERIA.RU - новостной проект агентства культурной информации "Артерия" (с) 2024 Для использовании материалов arteria.ru необходимо получить разрешение редакции. При цитировании материалов сайта в Интернет действующая гиперссылка на arteria.ru обязательна.