Театр жестокости real time - Максим Райскин

22.08.2005
Выставки

Театр жестокости real time
[Максим Райскин]

Антонен Арто "Инсценированная жизнь" Палата для лечения электрошоком, галлюциногенные лабиринты, отделанные зеркалами от пола до потолка, коридоры, в кромешной тьме которых есть только один источник света – тексты, которые проецируются на стены. Музей "Кунст Паласт" в Дюссельдорфе до 16 октября превратился в нечто среднее между психиатрической клиникой и сновидением, сошедшим со страниц Кафки или Борхеса.

Монстрация как выставочный метод

Выставка "Арто – инсценированная жизнь" - меньше всего похожа на просто ретроспективу. Здесь, разумеется, есть все, что и должно быть на любой выставке подобного толка, т.е. многочисленные рисунки Антонена Арто, его фотографии, его дневники, его тексты, его фильмы и фильмы с его участием, которые одновременно демонстрируются на многочисленных экранах. Однако назвать эту выставку архивной язык не поворачивается.
Кураторы, вслед за Жилем Делезом, называют свой метод "монтраж" – гибрид "монтажа" и "монстрации", в надежде, что таким образом им удастся показать то, о чем предыдущие ретроспективы Арто в в МОМА в Нью-Йорке, в Национальном Музее современного искусства в Париже, Музее Кантини в Марселе и Музее современного искусства в Вене предпочли умолчать. А именно – последние годы жизни изобретателя "театра жестокости", лечении электрошоком и тотальном одиночестве, сопровождавшем его до самой смерти.

Как мертвый рядом с живым…

"Электрошок приводит меня в отчаяние, он грабит мою память, он заставляет цепенеть мою мысль и мое сердце, он делает из меня отсутствующего, который переживает свое отсутствие и неделями преследует свое бытие. Как мертвый рядом с живым, не являющийся больше самим собой. Мертвый, жаждущий прихода живого, в присутствии которого он должен скрываться. После последней серии сеансов я весь август и сентябрь был полностью не способен работать, думать и чувствовать, что я существую. Я сообщал раньше Ривьеру в письмах, что у меня возникают ощущения раздвоения личности. Тогда они, впрочем, были непосредственным опытом, а не ужасом смерти, как при лечении электрошоком. … Это недешевое лечение удаляет меня от всего и от жизни…" – пишет 6 января 1945 года Арто своему психиатру Латремольеру, умоляя его прекратить бесчеловечные процедуры. Просьбы, впрочем, оказались тщетными. Лечение не прекратили, и Арто, прежде чем перейти в мир иной, пришлось пройти через 51 сеанс электрошока.

Узаконенное убийство

Антонен Арто "Инсценированная жизнь" Тело – как источник текста, клиника – как альтернатива фильмам и рисункам стали предметом рефлексий кураторов. То, во что превратилось тело Арто в итоге, также можно увидеть на выставке. Один из залов оборудован по всем правилам психиатрической моды 40-х годов: кровать с ремнями для фиксации пациента, судно, плевательница, работающий электрошокер, какие-то железные и резиновые штуковины, назначение которых известно только лечащему врачу. Даже запах больничный. В этой палате висят рентгеновские снимки Арто до начала лечения и после. На них наглядно можно видеть, в какую кашу превратил его ребра "прогрессивный" на тот момент метод лечения шизофрении. Арто не оставили даже последнюю возможность – воспринять свою смерть как избавление. На тот момент он вообще не мог ничего воспринимать. Разве что рисовать фекалиями на стене больничной палаты.

Скалькулированное безумие

"Стремление к фекалиям" – текст к Театру жестокости, равно как и стихи, написанные в последние годы жизни нечеловеческим языком, превращены на выставке из литературных произведений в объект искусства, то есть – белые буквы, бесконечно проецируемые на черный экран.
мэзум гуан
эхбе
мэзум
гуан
энейтира
эрейбе
мэзум гуан
К созданию этого языка, оперирующего еще не стертыми в обыденном употреблении словами и образами, квинтэссенции каббалы, брахманизма, средневековой алхимии, философии Ницще и древнеегипетской мифологии Арто шел всю свою жизнь. И расшифровывать его как древние манускрипты просто бессмысленно. Язык этот требует не расшифровки, но – соучастия, являющегося, согласно Арто, основой коммуникации. В "Театре жестокости" это соучастие было реализовано в форме ритуала, жеста, занявшего место слова.
Кураторы выставки, в этом смысле оказались достойными учениками Арто. Не развешивая ярлыков и не расставляя указателей, они погрузили зрителя в горячечный бред из образов, слов, звуков, запахов; экстатическую атмосферу безумия, охватившего залы музея. Ситуацию страшной болезни, вроде чумы, в которой Арто видел прообраз своего театра.


	22.08.2005 Выставки Театр жестокости real time [Максим Райскин] Палата для лечения электрошоком, галлюциногенные лабиринты, отделанные зеркалами от пола до потолка, коридоры, в кромешной тьме которых есть только один источник света – тексты, которые проецируются на стены. Музей "Кунст Паласт" в Дюссельдорфе до 16 октября превратился в нечто среднее между психиатрической клиникой и сновидением, сошедшим со страниц Кафки или Борхеса. Монстрация как выставочный метод Выставка "Арто – инсценированная жизнь" - меньше всего похожа на просто ретроспективу. Здесь, разумеется, есть все, что и должно быть на любой выставке подобного толка, т.е. многочисленные рисунки Антонена Арто, его фотографии, его дневники, его тексты, его фильмы и фильмы с его участием, которые одновременно демонстрируются на многочисленных экранах. Однако назвать эту выставку архивной язык не поворачивается. Кураторы, вслед за Жилем Делезом, называют свой метод "монтраж" – гибрид "монтажа" и "монстрации", в надежде, что таким образом им удастся показать то, о чем предыдущие ретроспективы Арто в в МОМА в Нью-Йорке, в Национальном Музее современного искусства в Париже, Музее Кантини в Марселе и Музее современного искусства в Вене предпочли умолчать. А именно – последние годы жизни изобретателя "театра жестокости", лечении электрошоком и тотальном одиночестве, сопровождавшем его до самой смерти. Как мертвый рядом с живым… "Электрошок приводит меня в отчаяние, он грабит мою память, он заставляет цепенеть мою мысль и мое сердце, он делает из меня отсутствующего, который переживает свое отсутствие и неделями преследует свое бытие. Как мертвый рядом с живым, не являющийся больше самим собой. Мертвый, жаждущий прихода живого, в присутствии которого он должен скрываться. После последней серии сеансов я весь август и сентябрь был полностью не способен работать, думать и чувствовать, что я существую. Я сообщал раньше Ривьеру в письмах, что у меня возникают ощущения раздвоения личности. Тогда они, впрочем, были непосредственным опытом, а не ужасом смерти, как при лечении электрошоком. … Это недешевое лечение удаляет меня от всего и от жизни…" – пишет 6 января 1945 года Арто своему психиатру Латремольеру, умоляя его прекратить бесчеловечные процедуры. Просьбы, впрочем, оказались тщетными. Лечение не прекратили, и Арто, прежде чем перейти в мир иной, пришлось пройти через 51 сеанс электрошока. Узаконенное убийство Тело – как источник текста, клиника – как альтернатива фильмам и рисункам стали предметом рефлексий кураторов. То, во что превратилось тело Арто в итоге, также можно увидеть на выставке. Один из залов оборудован по всем правилам психиатрической моды 40-х годов: кровать с ремнями для фиксации пациента, судно, плевательница, работающий электрошокер, какие-то железные и резиновые штуковины, назначение которых известно только лечащему врачу. Даже запах больничный. В этой палате висят рентгеновские снимки Арто до начала лечения и после. На них наглядно можно видеть, в какую кашу превратил его ребра "прогрессивный" на тот момент метод лечения шизофрении. Арто не оставили даже последнюю возможность – воспринять свою смерть как избавление. На тот момент он вообще не мог ничего воспринимать. Разве что рисовать фекалиями на стене больничной палаты. Скалькулированное безумие "Стремление к фекалиям" – текст к Театру жестокости, равно как и стихи, написанные в последние годы жизни нечеловеческим языком, превращены на выставке из литературных произведений в объект искусства, то есть – белые буквы, бесконечно проецируемые на черный экран. мэзум гуан эхбе мэзум гуан энейтира эрейбе мэзум гуан К созданию этого языка, оперирующего еще не стертыми в обыденном употреблении словами и образами, квинтэссенции каббалы, брахманизма, средневековой алхимии, философии Ницще и древнеегипетской мифологии Арто шел всю свою жизнь. И расшифровывать его как древние манускрипты просто бессмысленно. Язык этот требует не расшифровки, но – соучастия, являющегося, согласно Арто, основой коммуникации. В "Театре жестокости" это соучастие было реализовано в форме ритуала, жеста, занявшего место слова. Кураторы выставки, в этом смысле оказались достойными учениками Арто. Не развешивая ярлыков и не расставляя указателей, они погрузили зрителя в горячечный бред из образов, слов, звуков, запахов; экстатическую атмосферу безумия, охватившего залы музея. Ситуацию страшной болезни, вроде чумы, в которой Арто видел прообраз своего театра.


ARTERIA.RU - новостной проект агентства культурной информации "Артерия" (с) 2024 Для использовании материалов arteria.ru необходимо получить разрешение редакции. При цитировании материалов сайта в Интернет действующая гиперссылка на arteria.ru обязательна.