Вчера
в "Манеже" завершился традиционный августовский Международный
фестиваль экспериментального искусства и перформанса, прошедший, как
обычно, без открытий, откровений, премьер. Но также и без скандалов,
которые настолько часто сопровождают художественные события такого рода,
что превратились буквально в их непременную атрибуцию.
Сразу обратили на себя внимание два момента. Первый - это, практически,
абсолютно чистое пространство второго этажа. Наверху были оставлены
только два стенда в глубине у центральной лестницы - на них симметрично
разместились проекты питерских фотографов: "Некоторые" Игоря
Лебедева и мозаика из цветных фотографий Андрея Чежина, на которых была
визитная карточка художника - его знаменитая кнопка. И второй - доминирующее
расположение экспериментального музейного проекта "Путь на прародину",
который представили Государственный музей Природы и Человека (Ханты-Мансийск)
и художники В. Бугаев и Л. Антипова. Эта экспозиция, созданная совместными
усилиями регионального этнографического музея и двух авторов, была бы
более уместной в рамках проекта "Современное искусство а традиционном
музее", так как являла собой единое целое из предметов реально
существующих шаманских культов и художественных произведений, созданных
под впечатлением духовных практик и этнических особенностей. Особенный
интерес вызывали демонстрировавшиеся видеофильмы, например, документальный
фильм о взаимоотношении слепого шамана и таежной природы.
Столь же привлекательным, как "сказание" о слепом шамане,
оказался видео-проект Дмитрия Пригова, Андрея Пригова и Наталии Мали
- несколько видео-сюжетов из "семейной жизни": "бытовой"
разговор отца и сына, короткий фильм "Дуэт", сеанс гипноза.
Два героя - Отец и Сын - перенесены в условное, беспредметное пространство.
Они говорят ни о чем, бросают друг другу ничего не значащие фразы, вроде
"отопление плохо работает", "как я устал", "отдохни",
"самое простое сказать - отдохни" и т.д. Безусловно в этом
"театре", в этой "мелодраме" только то, что на экране
- отец и сын, все остальные связи, ситуации, условия свободно домысливаются.
Главное - это два лица, созданных по сходной матрице, - одно в фас,
другое в профиль. Эхо интонаций, повторение мимики. В "Дуэте",
напротив, по мере усиления звучания выговариваемых персонажами фраз,
появляется все больше визуальных различий - первенство отдано звукам.
Противопоставляется произнесение акающей скороговорки "Николай
сиди дома не гуляй" и бубнящей "У попа была собака".
В сюжете с гипнозом отсутствует звук и сведены до минимума предпосылки
для сочинения какой-либо истории. Но зритель не хочет верить в то, что
фильм немой, - пытаясь выйти из неразрешимой ситуации, он хочет на телевизоре
найти кнопку, чтобы включить вдруг пропавший звук. На помощь, как всегда
в таких случаях, приходит смотрительница (или хранительница). Со знанием
дела, она объясняет, что в кадре - московский поэт, а звука нет, потому
что "идет гипноз".
Если бы смотрительница (или хранительница) была бы полюбезнее, возможно,
она бы многое смогла рассказать о других авторах и их произведениях.
Но в "Манеже" зрителей не балуют объяснениями и комментариями,
поэтому всем приходилось самостоятельно доходить до смысла инсталляции
с трубами и кранами Зураба Церетели, разорванной собачки, подсвеченной
разноцветными лампочками, бумажных самолетиков и корабликов, в изобилии
встречаемых в зале.
Ссылки по теме:
ЁПС
- это три кита литературного андеграунда 80-х
Пригов FAMILY - современный
инвариант античного театра
[Виталий Пацюков]
"Черная
Луна" московской поэзии появится на питерском небосклоне
[Надежда Штиль]
Фестиваль
обещает меньше голых тел, больше видео и звука [Надежда
Штиль]