9.11.2001
Артишок
Джихад по-ярославски
Елена Невердовская
 |
В субботу и в воскресенье сразу несколько десятков человек стали адресатами
своеобразных писем: закрытого конверта с чистым листом и белым порошком
внутри. Некоторые из обладателей этой корреспонденции, по преимуществу,
субботние, оказались настолько любопытны, что не только вскрыли, но
и всяческими кустарными способами пытались исследовать содержимое: порошок
нюхали, растирали в пальцах, пробовали вдыхать с помощью трубочки, свернутой
из чистого листка бумаги. Воскресные же адресаты отнюдь не демонстрировали
подобную смелость, граничащую с безрассудством. Они благоразумно отказывались
брать в руки запечатанные конверты, объясняя свое нежелание возможной
скрытой опасностью. Однако пока никто из непреднамеренных участников
акции "Привет из Сибири" (Джихад по-русски), которую устроили
ярославские художники, учредители и члены Общества Читателей Письма
(О.Ч.П.), не обратился ни в больницу, ни в милицию. Что внушает надежду.
С такой вот ревизии здоровья и здравомыслия питерских горожан начало
свою деятельность Общество Читателей Письма, пока еще не зарегистрированное
в Петербурге, но желающее обрести легальный статус, а это для Геннадия
Ершова и Сергея Калачева, являющихся ярославскими православными масонами,
немаловажно. (У масонов постоянно возникают всякие проблемы с легализацией)
Но не об этом речь. Они, собственно, приехали в культурную столицу не
только как читатели писем, масоны и акционисты, - в рамках V Осеннего
Фотомарафона ими был представлен проект "Кто первый?" (Фотография.
1991-2001). Выставку, открытие которой состоялось 20 октября в Галерее
103 на Пушкинской-10, предваряет любопытная история. В Доме Печати провинциального
городка располагались одновременно несколько редакций, в том числе,
таких газет как "Голос губернатора" и "Губернаторский
край". В этих периодических изданиях служили фотографами Геннадий
Ершов и Сергей Калачев ("Бобчинский и Добчинский", как называли
их коллеги). Снимки их были практически неотличимы, и не только потому,
что руководство посылало их на одни и те же съемки, а фотографировали
они одни и те же объекты, но и потому, что единый подход к документированию
реальности приводил к единственной точке съемки. Разница полученных
таким образом кадров была приблизительно такой же, как разница взглядов
на один и тот же предмет отдельно правым и левым глазом. Все усугублялось
тем, что репортеры делили одну фотолабораторию с единственным столом.
В ящике этого стола и хранились все негативы их одинаковых снимков,
часто даже сами авторы не могли понять, кому какой принадлежит. Это
служило поводом не только ссор и обвинений в плагиате, но даже и судебных
разбирательств. Конфликт, с одной стороны, разрешился сам собой, - фотографов
уволили из газет. С другой стороны, авторские амбиции Геннадия Ершова
и Сергея Калачева не позволили им оставить все так, как оно есть. Выход
фотографы увидели в зрительском суде. Пусть беспристрастный судья, оценив
все лучшее за десять лет деятельности, вынесет вердикт, кто был первым.
Тщательность осмотра каждой пары фотографий вознаграждается найденными
несовпадениями - как в детских головоломках, что-то вроде, "найди
десять отличий". Солженицын в "Архипелаге" ГУЛАГе"
смотрит более сурово и исподлобья, чем он же в "ГУЛАГЕ Архипелаге",
таджик, удирающий от талибов на велосипеде, очень похож (но не более
того), на талиба, бросившегося в наступление на том же виде транспорта.
Горби и Тарковский на фоне Ильича, Ельцин и бесштанные пацаны, Патриарх
Всея Руси и анонимные собутыльники, - при кажущейся одинаковости все
снимки различны. Но эта разница все же не позволяет вынести решение
и признать одного автором, а другого эпигоном. Зато наводит на мысль,
о возможности использования специальных очков, через которые можно увидеть
не два снимка, а стереоскопическую модель реальности. В таком случае
феномен "Бобчинского-Добчинского" вполне можно было бы использовать,
обозначив, например, как "Глаза губернатора" или "Зрение
губернатора". При таком подходе удалось бы избежать одноплановости,
однобокости "голоса", сменив их на глубину и действительную
документальность стереоскопического зрения. Об этом стоит еще подумать.
Как стоит присмотреться к новым технологиям, предлагаемым О.Ч.П., в
каком-то смысле, способным дополнить социальное анкетирование: использование
провокативных действий, направленных на изучение психического здоровья,
социальной адаптированности, реактивной способности современного человека.
Тем более, что подобные действия уже использовались в своей практике,
как властными структурами ("липовая" бомба в подвале одного
рязанского дома), так и частными лицами (порошок в письме уже присылал
один океанолог другому, причем для автора это закончилось милицией и
штрафом в пятьдесят рублей).
В конце хочется заметить, что когда в марте этого года в "Смене"
в статье о кинокартине Геннадия Ершова "Каменный гость Чапаев"
высказывалась мысль, что этот ярославский Великий комбинатор, появившись
в Петербурге, составит конкуренцию местным деятелям, то подразумевались
только художественные. Новый проект затрагивает не только сферу современного
искусства, но и сферы СМИ, PR и даже научные области социологии, психологии
и психиатрии.
