Дмитрий
Гутов, несомненно, стяжал бы лавры "народного" художника,
живи он в эпоху развитого социализма. Однако, расцвет его творческой
деятельности пришелся на девяностые, а героями произведений стал не
великий и могучий советский народ, но его вполне конкретные представители
- мама и папа, олицетворяющие собой наглядный пример народного бунта
против всех пороков современной России. Что у этого реального, а не
абстрактного народа на душе, и пытается понять Дмитрий Гутов последние
несколько лет.
В предыдущем проекте "Мама, папа и телевизор", который был
осуществлен в галерее Гельмана, все те же лица, приняв облик сельских
жителей, вооруженных вилами и косой, противостояли образам телеведущих,
политиков и других персонажей из мира, расположенного по ту сторону
телеэкрана. На нынешней выставке "Мама, папа и Высшая лига",
которая открылась вчера все в той же галерее, родители художника, облаченные
в футбольную форму, борются за мяч на фоне неброского русского пейзажа.
Знаково на этих фотографиях абсолютно все. И постпенсионный возраст
игроков. И их позы, как будто списанные с картин соцреалистов (сам Гутов
уверяет, что это результат не режиссуры, но длительного эксперимента).
И полосатая футболка мамы - показатель здорового духа в здоровом теле.
И среднерусский ландшафт, прозаический, лишенный романтической красоты
и какой-либо героики, скучный и умиротворяющий. Как репродукции Левитана
или Васильева в журнале "Огонек", которые вырезали и клеили
на стенку в советские времена. И даже отсутствие ворот, указывающее
на то, что дело вовсе не в спорте как таковом, но в идеалах исчезнувшей
советской культуры, поборниками которой выступают престарелые футболисты.
В общем и целом - такой передвижнический памфлет на злобу дня.
Однако, было бы по меньшей мере наивно полагать, что Гутов стремится
обратить внимание на проблемы "маленьких и лишних людей ",
ностальгируя по канувшему в лету советскому прошлому. Та степень остервенения,
с которой немолодые актеры играют свою роль, недвусмысленно указывает
на нереальность и полный идиотизм происходящего. Что является приметой
уже не тридцатых или сороковых, но девяностых годов. Да и сами мама
и папа лишь на первый взгляд напоминают асексуальных спортсменов и комсомольцев
с картин Самохвалова и Дейнеки, пахнущих мылом и зубной пастой, румяных
и гладких.