Образ
Ленина еще совсем недавно украшавший города и веси нашей необъятной
Родины, а в последние десять лет впавший в немилость и нередко становившийся
объектом вандализма, похоже вновь начинает занимать умы и сердца если
не рядовых граждан, то, по крайней мере, актуальных художников. В июне
2001 года на выставке "Медиа-арт и масс-медиа" в Музее Нонконформистского
искусства можно было увидеть серию работ "Ильич и имидж" немецкого
фотографа Катарины Венцль, на которой Ленин в традиционной позе с рукой
указывающей в даль и облаченный в не менее традиционную тройку выступал
как модель, рекламируя одежду таких брэндов как Versace, Gucci, Ermenegildo
Zegna, Hugo Вoss и других. А в июле в галерее "Навикула Артис"
на Пушкинской 10 открылась выставка Олега Хвостова "Новая Лениниана",
предметом рефлексии которой стал уже даже не сам образ Ленина, сколько
его отражение в искусстве: большеформатная квази-примитивистская живопись
черпает свое вдохновение в изобразительных сюжетах раннего соцреализма
- "Ленин уходит в эмиграцию по льду Финского залива", "Ленин
в Разливе", "Ленин возвращается в революционный Петроград",
"Ленин в Смольном", "Ленин на 2-ом съезде РКСМ"
и других. Черно-белые ксероксы-прототипы висят тут же в зале на входе,
вероятно для того, чтобы зрители могли сразу же с ходу оценить полную
идентичность сюжетов и абсолютную несхожесть в выборе изобразительных
средств. Намеренный примитивизм Хвостова вряд ли может хоть чем-то напоминать
классические образчики соцреализма или даже примитивизма, скорее уж
поп-арт или, если принимать во внимание искажение пропорций, сюрреализм.
Выставка в галерее является римейком выездной акции, проводимой "Навикулой
Артис" в мае в шалаше Ленина в Разливе.
Там картины были выставлены в небольшом павильоне, где хранятся экспонаты,
свидетельствующие о пребывании там вождя мирового пролетариата. А впервые
к подобной проблематике Хвостов обратился чуть меньше года назад, когда
в галерее "Арт Полигон" представил вниманию публики свою инсталляцию
"Мемориал вождей" - картонные коробки, на которых он, составив
их как конструктор до высоты человеческого роста, изобразил Мерлин Монро,
Че Гевару, Хомейни, Христа, Брежнева и других как действующих так и
почивших ныне в бозе звезд. Завершал этот иконический ряд образов человек
в спортивном кимоно и с удостоверением президента России в руках. Как
я понимаю, и в тот раз Хвостов в качестве формообразующего стержня своих
работ использовал уже существующие визуальные штампы. Таким образом,
и в том и в другом случае он, намеренно очистил свои произведения от
всякого "реального" содержания, чтобы создать пространство
искусства, в котором оно могло бы имитировать самого себя, а не мир.
В котором оно могло бы стать не изображением, но одной из вещей этого
мира.
Предыдущая выставка вызвала много шума в прессе, и в октябре прошлого
года Хвостов даже получил за нее поощрительную премию "Пропилеи"
журнала "НоМИ". Но в последнем проекте он, видимо увлекшись,
занялся уже не столько анализом материальных свойств произведения (в
зрительском меню на этот раз традиционные холст с маслом), сколько стратегическим
его использованием, как уже однажды опробованного инструмента социального
влияния. В отличии от того же "Мемориала вождей" или "Ильича
и имиджа" Катарины Венцль, которые звучат теоретически нейтрально
и все же не претендуют на то, чтобы оказать какое-то непосредственное
воздействие на реальность. Впрочем, все три проекта объединяет один
вполне очевидный факт, являющийся результатом не столько проектов, сколько
действительности их породившей. В ситуации полной утраты идеологических
ориентиров, в обществе потребления, которое наконец поглотило и Россию,
художникам не остается ничего больше, как демонстрировать новые возможности
потребления визуальных образов, очищенных от всякого идеологического
содержания, но в силу какого-то непонятного некро-романтизма продолжающих
оставаться иконическими.
Ссылки по теме:
"Ильич и имидж" Катарины Венцль
3000 автопортретов,
6000 глаз, одна модель [Максим Райскин]